Ближний Восток и его перспективы

Окончание «холодной войны» объективно привело к возрастанию относительной самостоятельности региональных подсистем международных отношений (МО).

В свою очередь, это обусловило усиление неконтролируемого развития как собственно региональных подсистем МО в целом, так и отдельных частей последних.

Однако наиболее парадоксальным результатом обоих из вышеупомянутых процессов является возрастающий конфликтный потенциал регионов, особенно в том, что касается зоны так называемого третьего мира. Не является исключением в этом отношении и регион Ближнего и Среднего Востока.

Период глобальной конфронтации с ее так называемым нулевым вариантом («zerosumgame») обеспечивал если не полный и абсолютный, то, по крайней мере, достаточно жесткий, а главное, – эффективный контроль за развитием ситуации в ближневосточном регионе.

Возможности идеологического, военно-политического и прочего присутствия в регионе каждой из двух «сверхдержав» биполярного мира, равно как и их влияния и воздействия на развитие ситуации обусловливались не только совпадением интересов государств региона, в том числе и в рамках ближневосточного конфликта. Не менее, если не более существенным «фактором» такого присутствия являлась военная и экономическая помощь, предоставляемая каждым из «патронов» своему политическому «клиенту», что позволяло обеспечивать, до известного предела, военно–политическую и социально–экономическую стабильность существующих правящих режимов. Одновременно, наличие столь мощного «союзника» позволяло, в целом, иметь мощную защиту от внешней угрозы.

Таким образом, наличие «рычагов» управления у каждой из «сверхдержав» контролируемой ею зоны региона, при одновременной возможности достижения договоренности на глобальном уровне о предельно допустимом уровне эскалации того или иного конфликта между их «клиентами», в совокупности позволяло осуществлять достаточно эффективный контроль за происходящими здесь процессами, в том числе и состоянием конфликтного потенциала.

Кардинальные геополитические изменения глобального характера, вызванные распадом бывшей «мировой соцсистемы» и развалом СССР, привели к фактической «беспризорности» ранее контролируемой бывшим Советским Союзом зоны ближневосточного региона. При всем своем желании и несмотря на многочисленные утверждения Соединенным Штатам пока не удалось и вряд ли удастся установить полный PaxAmericana в этом регионе.

Причины этого заключены не только в недостатке сил и средств у собственно самих Соединенных Штатов, не говоря уже о просматривающихся грядущих проблемах их экономического развития, особенно на фоне возрастающей конкурентоспособности интегрирующейся Западной Европы, Японии, а также пробивающих себе «место под солнцем» новых индустриальных стран. Не менее существенно и то, что в новых геополитических условиях само понятие «сверхдержавы» постепенно сходит на нет. Ибо в значительной степени данный термин является атрибутом конфронтационного биполярного мира. Кроме того, «сверхдержавность» США опиралась на достаточную монолитность «Запада» в его противостоянии с «Востоком». Поэтому в условиях формирования идущего на смену биполярному многополярного мира данное понятие все больше будет подвергаться размыванию и коррозии.

Вместе с тем не следует сбрасывать со счетов и накопленный потенциал развития государств так называемого третьего мира, в части своей все более старающихся проводить политику опоры на собственные силы, или по крайней мере гораздо более широкой диверсии капни источников получения помощи. Наряду с этим нельзя исключать и того, что набирающие силу в ряде стран Востока тенденции отторжения так называемой западной либеральной модели развития с присущей ей системой культурно–цивилизационных ценностей предвещают определенный прообраз иных, во многом принципиально отличных моделей развития.

Наконец, растущее число проблем, все более приобретающих характер глобальных вызовов, делает невозможным их разрешение одним единственным государством, пусть да же столь мощным как Соединенные Штаты Америки.

Применительно к региону Ближнего Востока и с учетом его стратегической важности (географической, экономической и т.д.) для различных субъектов формирующегося многополярного мира, будь то США, Западная Европа, Япония, Китай или, наконец, «новая» Россия можно с большой долей вероятности прогнозировать дальнейшее столкновение интересов последних.

Вместе с тем, такое развитие ситуации в регионе с точки зрения воздействия внешних факторов и ее вписывания в систему координат мирового развития как раз не исключает, а, напротив, предполагает уже в ближайшем будущем возрастание конфликтного потенциала. При этом наиболее парадоксальным результатом возможного сценария развития ситуации в регионе является то, что мирный процесс, ставший возможным в условиях прекращения глобального противостояния и нацеленный на урегулирование одного из самых длительных и острых конфликтов послевоенного мира, может непосредственно или косвенно стимулировать проявление и эскалацию новых конфликтов на Ближнем Востоке.

Парадокс ситуации заключен в том, что региональный характер арабо–израильского конфликта наряду с его сопряженностью с глобальной конфронтацией между «Востоком» и «Западом» длительное время как бы снимали остроту и проявление имеющихся источников конфликтности в регионе по другим направлениям. Поэтому по мере возрастания результативности мирного процесса нельзя исключать того, что высвобожд